Как выиграть в классовой борьбе

Продолжение истории про деревенских детей, шалаш и мою борьбу за девственную природу.
Прошлый раз я остановилась на том, что собрала в кучу все ветки в радиусе сотни метров и их торжественно сожгла. Искренне веря в то, что вид пепелища заставит наших ангелочков поверить в серьезность моих намерений. Блажен кто верует! Через неделю та же инициативная группа в составе Александра, Валентина, Габирэля, Клемента, Бенджамина и пары-тройки прибившихся к ним пришлых детей была на том же месте, с новым энтузиазмом стаскивая к бивуаку ветки с другой стороны проселка. На сей раз к веткам добавились найденные неизвестно где европоддоны, куски гофрированного железа, шифера, и еще много чего, что описывать мне лень. Я сделала очередную попытку вербального усмирения, на что получила резонный ответ: что площадка, на которой идет строительство, принадлежит мэру, разрешение мэра на стройку получено, а я со своими претензиями могу идти туда, куда захочу, по своему выбору. К тому же мелкий Габриэль не удержался и добавил (с логикой, достойной всяческого уважения, принимая во внимания нежный возраст ребенка – пять лет), что у меня и так ВСЕ ЕСТЬ. Из этих двух посылок я без труда сделала вывод, что борьба из личностной перешла в классовую, что здесь явно пахнет подстрекательством со стороны родителей детей и администрации деревни (которые явно вдохновились примером палестинцев, известных всему миру своим обычаем прикрываться невинными младенцами), и что народными средствами проблему не решить. Мои мозги заработали в поисках гениальной идеи. Всего через пару дней решение нашлось. Я стригла живую изгородь у дальнего въезда в сад, когда увидела проходящих по дороге мимо моих ворот Александра и Ко. Внезапно меня осенило. Я отозвала Александра в сторонку и заговорщицким шепоптом сказала: «Я даю тебе пятьдесят евро. Сейчас. Наличными. И чтобы я вас тут больше не видела». Глаза Александра загорелись живым огнем и он тут же ответил «Да!!!». И через секунду: «Нет. Мне надо посоветоваться с остальными». Я подумала: «Ну и дурак. Мог бы для них придумать подходящую версию, а деньги взял себе». Но говорить ничего не стала – если ребенок хочет быть честным – это его право! Через пять минут Александр вернулся и сказал: «Сто. Сто евро и мы уходим». Я возмутилась: «Дорогой. Ты думаешь, что банковские банкноты растут у нас растут на деревьях?» В этом месте я обвела широким жестом заросли дубов и буков. «Взгляни. Ты видишь на ветках хоть одну купюру, хотя бы самую завалящую, в пять евро? Не видишь. Я тоже не вижу. Здесь деньги не растут. Здесь их приходится зарабатывать тяжелым трудом. Поэтому я тебе предлагаю 60 евро и ни копейкой больше. Иди, подумай, посоветуйся с приятелями, и, если надумаешь – приходи за гонораром. В случае, если вы и далее будете настаивать на астрономической сумме в сто евро, вы не получите ни копейки, а шалаш я снова сожгу».
Александр удалился. Через полчаса в дверь постучали. Это была двоюродная сестра Александра, Амели. Она живет в Тулузе, ее папа – владелец пары супермаркетов, и круг социального общения у девушки немного отличается от того, в котором вращается Александр. У меня возникла робкая надежда договориться, апеллируя к консервативным ценностям и неприкосновенности частной собственности. Мои надежды оправдались. Амели выслушала мою версию событий. Осмотрела стройку. Осознала возможную опасности в случае падения ребенка с крутого и скользкого склона в реку с последующим разбиванием головы о камень. Посочувствовала моим моральным и финансовым потерям. После чего ушла, пообещав сделать все, что в ее силах для успешного завершения переговоров.
Еще через час ко мне пришла делегация в составе Амели, Александра, Габриэля и родного брата Амели, Клемента. Они внесли следующее встречное предложение: о деньгах речь не идет. Дети хотят получить плату натурой. А именно: им нужны инструменты. Пилы, молотки, кусачки, электроотвертки, топоры и т.д. Плюс любая возможная помощь в построке шалаша на новом месте. Мы ударили по рукам и после обеда я повезла Александра и Клемента в магазин стройтоваров выбирать необходимое оборудование. В скобках хочу заметить, что итоговая цена вопроса значительно превзошла запрошенные изначально 100 евро, но я решила на эту тему не высказываться, потому что с этической точки зрения подарок выглядит гораздо лучше взятки, и на любые вопросы я теперь могу смело отвечать, что, вот мол, смотрела как детки работают какими древними железками, отдаленно напоминающими пилы, и решила их спасти от возможного заражения столбняком. То есть обвинить меня ни в чем нельзя. Их родители, которые уже довольно потирали руки и торжествовали победу, теперь скрежещут мне вслед зубами, а я им мило улыбаюсь и машу ручкой.
Самое интересно во всей этой истории то, что строительство нового шалаша продолжалось ровно один день, после чего стройка была заморожена до лучших времен. Но, если честно, я думаю, что с самого начала дело было не в шалаше. Дело было с классовой борьбе. В очередной раз проигранной.

.

Место, где шла стройка