Тонкости семейной жизни

В прошлое воскресенье в нашей ячейке общества произошел дипломатический кризис, который удалось в итоге решить путем переговоров, стучания ботинком по столу и мелкого шантажа. Дело было так:

После удачного разорения окрестных гор и доставки в сад большого количества камней Вин поехал покататься на Лэнде без моего чуткого присмотра. Я так думаю, ему опять захотелось забраться в крутую горку, да так, чтобы тропа была погрязнее и с препятствиями в виде упавших деревьев. Вернулся он через часик очень довольный собой, выплеснув на окружающую дикую природу весь адреналин, скопившийся за неделю пристального рассматривания экрана компьютера. Подходит ко мне, уже помытой и одетой к ужину и говорит:

- Ты знаешь, что я видел? Ты не поверишь!
- Что?
- Настоящую лань!
- Уау! А почему настоящую? Ведь настоящая лань – это я (я уже десять лет как настоящая лань), а ты, значит, видел дикую.
- Нет, настоящую! Я вышел из машины, чтобы разведать тропу, а она выскочила прямо из зарослей и остановилась напротив меня. Нет, ты представляешь, НАСТОЯЩАЯ ЛАНЬ!!!
- Дорогой, – ласково заметила я, – ты же понимаешь, что то, что ты говоришь, не выдерживает проверки реальностью. В нашей семейной ячейке настоящей ланью являюсь я (по-французски звучит как une vraie biche).

Муж потупился и решил упорствовать в своей ереси: “Нет, ты, конечно же, лань, но я только что видел настоящую”. Дальше все происходило как в известной песне про Катю-пастушку: “И вскипела тут кровь. Во груди молодой. По рукоятку кинжал свой вонзила". За измену твою. За коварну любовь. Вот за все я тебе отомстила!” То есть я проявила ярко выраженное недовольство и выразила в литературной форме свое несогласие с подобным оборотом событий. Ужин прошел в тихом молчании. На все попытки Вина завязать диалог я отвечала язвительным “Какой смысл в разговорах с ненастоящими ланями?” и возводила глаза к потолку, пристально изучая паутину на потолочной балке и думая о том, когда же я наконец заведу домработницу. Вин тоже не сдавался и ситуация явно заходила в тупик. К десерту я поняла, что надо начинать делать решительные ходы, иначе понедельник рискует стать тяжелым днем. Вежливо попросив мужа плеснуть мне еще пол-глоточка миртового ликера я закончила фразу обращением “cochon” (поросенок, рифмуется с bichon, котик). Вин удивился, с каких это пор он перешел из котиков в поросята. Это был мой звездный час! Я ответила, что трансформация произошла в ту же самую секунду, когда меня выписали из настоящих ланей и перевели в разряд поддельных. Спустя еще полчаса из Вина удалось клещами вырвать признание в том, что самой-самой настоящей ланью отныне и навсегда являюсь я, что увиденная им лань была обыкновенной, самой банальной лесной ланью, что я не иду с ней ни в какое сравнение, что у меня гораздо более изящная мордочка, куда как более томные глаза, что мой поскок – самый выдающийся и образцовый, на который должны равняться все остальные лани, что копытца у меня элегантно-раздвоенные, что поворот головы незабываемый, и уши – самые аккуратные из возможных. После этого чистосердечного признания в доме воцарилась непринужденная, дружественная обстановка, Вину был возвращен статус котика, а томагавк войны – зарыт в землю до лучших времен. Но я еще вся киплю. Подумать только, я – и не настоящая лань! И как только у него язык повернулся!