Открытие Америки. Лас-Вегас.

Если я все правильно поняла, в этом городе есть вcего одна улица, за которой сразу начинается пригород. Зато на этой улице можно найти больше магазинов Louis Vuitton, чем в каком-нибудь Париже (в перерасчете на квадратный метр). Ну и всего остального тоже можно найти много разного. Судя по тому, что повсюду кипит стройка, дела в Лас-Вегасе идут очень неплохо. Казино не пустуют, рестораны полны народу, по торговым галереям ходят толпы покупателей, а по главной улице шустрят туда-сюда лимузины с черными стеклами. Больше всего мне понравилось в Лас-Вегасе то, что практически везде можно курить. По крайней мере во всех казино и прилегающих к ним барах. Какая-то логика в этом есть: все равно игроки люди конченные, так пусть уж покурят перед смертью.

Пока муж ходил на работу, я делила свое время между бассейном и шоппингом. Бассейн с утра, шоппинг после обеда. Загорала я по схеме: 15 минут на спине, 15 минут на животе, в перерыве – небольшой заплыв. За три дня сумела довести цвет до радикально-черного, после чего начала менять кожу. Это было что-то вроде бесплатного фотопилинга, как я теперь понимаю. В итоге я вернулась к исходному состоянию и, судя по всему, уже до следующего года (если только посреди зимы мы не поедем куда-нибудь на далекие острова, но пока таких планов у нас нет). С шоппингом было сложнее: сначала мне хотелось скупить все подряд, но я держала себя в руках, а потом от обилия магазинов у меня случилось несварение мозгов и я решила не покупать ничего. Но в конце-концов мне удалось себя уговорить и из очередного похода я вернулась загруженная до зубов пакетами с разнообразными брюками, джинсами, курточками, топиками, рубашками и майками. Не купила только юбок и платьев. Сумки тоже не покупала – те, что мне нравились, стоили ну очень уж дорого, и я решила сэкономить и на вырученные деньги купить ноутбук. Вот в этом магазине я умудрилась заблудиться.

Он очень хитро сделан: они что-то там намудрили с четвертым измерением, и в итоге то, что снаружи выглядит зданием вполне разумных размеров, изнутри представляет собой лабиринт бесконечных коридоров, в котором уже на третьем повороте второго этажа несчастный покупатель полностью теряет ориентацию и лишается способности ответить на самый, казалось бы, элементарный вопрос: «Где находится север?». Впрочем, где находится выход он тоже уже не в состоянии сказать, и поэтому вынужден продолжать скитаться по магазинам, скупая все подряд. В следующий раз я возьму с собой гамбургеры чтобы, по примеру Мальчика-с-Пальчик, раскидывать их за собой и искать по ним обратную дорогу. Продавцы меня постоянно принимали за француженку, и очень радовались, когда их догадки подтверждались адресом на кредитной карточке. Я их не разочаровывала, соглашалась и говорила с французским акцентом. Но говорить старалась как можно меньше, иначе воодушевленные продавцы приступали к красочным описаниям своих поездок в Париж и генеалогическим изысканием на тему своих французских корней. Вообще у меня сложилось такое впечатление, что у всех американцев либо имеются французские предки, либо они хоть раз, да съездили в Париж. Когда только успевают? Одна дамочка добралась аж до Лурда, и еще один дядечка побывал в Тулузе. Про Лазурный Берег я молчу, это отдельная песня. К этому времения я уже приспособилась к американской еде и выяснила для себя, что самый беспроигрышный вариант – это стейк или филе. Чтобы как-то разнообразить меню, я их заказывала через раз. Муж меня научил, что от салата можно категорически отказываться, а на вопрос, что я хочу к картошке, отвечать громко и внятно «Все»: “With everything on it”. К чему я так до конца и не привыкла – это к вкусу кофе. Большей гадости я не пробовала нигде со времен школьной столовой. Как они умудряются изуродовать самый обыкновенный капучино – загадка. Я уже и так и эдак пробовала, хотела даже попросить дать лизнуть молотый кофе, чтобы понять, откуда уши растут. Но так и не поняла. Про соевое молоко я просекла достаточно быстро и просила класть настоящее, просила делать капучино на базе двойного экспрессо, при виде картонных стаканчиков начинала кричать и требовать настоящую чашку, но все было бесполезно: гадость она гадость и есть, ничем ее не улучшишь. Жили мы в гостинице «Венецианская». По первому этажу плавали макеты гондол. К ним всегда стояла очередь. Периодически очередной гондольер (или гондольерша, они там блюдут равенство полов) разражался отрывком из итальянской классики и срывал бурные аплодисменты. Одна гондольерша была особенно голосистой, и я, проходя мимо, ее выглядывала и останавливалась послушать выступление. У канала висела табличка, информирующая местных экологистов о том, что использование воды происходит в соответствии с не помню чем, но в том смысле, что все тип-топ. Это утешало. Почему-то на бассейне, где я проводила все дообеденное время, такой таблички не было, и это наводило на серьезные подозрения о разбазаривании ресурса.

Вид из окна комнаты

То же, но на рассвете

Один раз вечером муж сказал, что ему надоело жить в рамках гостиницы и нужно выйти в город. Нашел в интернете какой-то ресторанчик и решил до него пройтись пешком. Только мы свернули с главной улице и углубились в темноту задворков, как тут же выяснилось, что никаких тротуаров там и в помине нет, а есть только проезжая часть и бесконечные парковки для обслуживающего персонала. Минут через двадцать этой «прогулки» я начала ныть и проситься обратно, к свету и людям. Когда мы добрались до места назначения, я не верила своему счастью, Вин каялся в излишнем оптимизме и обратно мы поехали уже на такси. На этом наше посещение Лас-Вегаса закончилось и следующим утром мы отправлись в направлении Флагстафа.

Потолок в холле гостиницы Беладжио

Пальмы на Острове Сокровищ