Марсель умер

Я узнала только сегодня утром. “Слышит звон, да не знает, где он” – это про меня. Два дня подряд церковные колокола звонили такими длинными “буууум………. буууум………. бууууум…….”, что обычно является приметой чьей-то смерти, но я подумала не на Марселя, а на Мари или ее брата, и, дура такая распрепоследняя, не догадалась заглянуть к Симоне узнать новости. Ну а сегодня с утра позвонила Симона и говорит: “Вы знаете, что Марсель скончался?” Вид у меня был бледный. Ну вот если родилась идиоткой – то это уже не лечится, так и помру в этом агрегатном состоянии.

Мой друг Альфред говорит, что первый признак старения – это когда чаще приглашают на похороны, чем на свадьбы и крестины. Что-то в этом есть. За последние десять лет мы были на трех свадьбах, двух крестинах и видели пару десятков похорон. И новых свадеб, замечу, пока не предвидится, а старичков у нас еще много.

В церкви я узнала, что у нас теперь новый патер. Он негр. Я была поражена: у нас тут негров очень мало в округе, раз-два и обчелся, а тут вот тебе, патер. Я гадала, откуда, но спросить не решилась. Он говорит с сильным акцентом, пока читали “Отче наш” половину не поняла бы, не заучи загодя наизусть.

Да вот, Марселя больше нет. Для Симоны выйдет большое облегчение: он последние три года жил в инвалидной коляске, заботы требовал, как младенец, а в редкие минуты просветления сознания говорил на жену нехорошими словами. С другой стороны, Симона, которая всю жизнь за кем-то ухаживала (парализованная свекровь, потом парализованная мать, и затем парализованный муж) теперь окажется без дела и непонятно, как с этим жить. Развлекаться она не умеет, из Ланнов не выезжает, из ее поколения мало кто остался в живых, а молодежи на старичье наплевать с высокой башни. Теперь волнуюсь за нее, это как выйти на пенсию и резко сменить ритм жизни: не все такое выдерживают. До сегодняшнего дня она еще держалась бодрячком, а вот как оно дальше пойдет?  Ей ведь тоже уже восемьдесят. Не молодка. Может, подарить ей кота в стиле Элвиса?