Перигор

В этом году день рождения мужа было решено отмечать в Перигоре. Немного географии: это область Франции, которая находится немного к северо-востоку от Бордо и известна красотой и разнообразием пейзажей, рекой Дордонью, которая стекает с Центрального Массива, в среднем течении пересекает Кверси а затем поближе к Бержераку выходит на равнину и сливается с Гаронной чуть выше Бордо. На западе Перигор граничит с провинцией Коньяк, где собственно и производят настоящий коньяк, все остальные подобного рода алькогольные напитки лучше (из соображений исторической справедливости) назвать «бренди». Перигор славится своими трюфелями, грецкими орехами, фуа-гра, к которому измительно подходит местное сладкое белое вино Монбазияк, своими замками, которых здесь больше тысячи, доисторическими гротами с настенными росписями, жилищами троглодитов, изобилием англичан, и, добавлю от себя, полной наспособностью его обитателей рулить со скоростью выше 70 км. в час.
Из дома мы выехали с утра пораньше, светило солнышко и сильно подмораживало – минус пять, это вам не месяц май! На подъезде к Тулузе мы попали в густой туман, который преследовал нас почти до самого Кагора и я уже начала немного нервничать, потому что четыре часа в машине по туману – это не самое лучшее развлечение в мире, но, к счастью, как только дорога начала немного взбираться на плато Кверси, туман рассеялся и стало возможно любоваться пейзажем. Мы теперь повсюду ездим с GPS-навигатором, у которого есть милая привычка прокладывать курс по самым узеньким из возможных дорожек, поэтому, едва съехав с парижской автострады, мы оказались в глухой провинции, где редко ступает колесо машины (по крайней мере мы их почти не видели). Наш культурный поход начался с посещения городка Рокамадур, слово очень знакомое по «Игре в классики» Кортасара, если не считать того, что в «Классиках» Рокамадуром был персонаж. Хотя я никогда его не видела ни живьем, ни на фотографиях, Рокамадур я опознала моментально, едва дорожка вывернула из-за очередной скалы и на другой стороне глубокой расщелины открылся впечатляющий вид на городок, прилепленный, как ласточкино гнездо, к отвесному склону:

Рокамадур

Это вторая после горы Сан-Мишель мекка французского туризма и я ожидала увидеть густую толпу паломников с фотоаппаратами, но в итоге мы здесь оказались совершенно одни. Странное ощущение – абсолютно все закрыто: гостиницы, лавочки, ресторанчики... Вокруг ни души. То есть ну абсолютно такое впечатление, что даже местные жители куда-то всем скопом отправились, и теперь мы последние живые люди в Рокамадуре. Так что мы спокойно везде погуляли, внимательно изучили и даже нашли единственный работающий ресторанчик, в котором мы были, наверное, первыми и последними клиентами за неделю. Tip: для тех, кто не любит возбужденных туристических толп лучший момент для посещения Франции – это декабрь. Спокойствие вам гарантировано!
После Рокамадура мы свернули к западу. Следующим этапом была столица Перигора, которая называется, ну да, почти точно так же и называется, Перигё. Вин нашел там по Интернету музыкальный магазинчик в котором реставрируют старинные пианино. На въезде в город первое, что бросается в глаза – это византийская базилика со множеством куполов, резко выбивающаяся из местного архитектурного стиля. Говорят, что она послужила моделью для церкви Сакре-Кёр в Париже. Выглядит очень мило, но немного странно:

Церковь в Перигё

GPS привел нас прямо к дверям магазинчика, в котором соседствовали два реставратора – пианино и скрипок. После всех моих скитаний в поисках инструмента начальная фраза, которая в самом начале представляла собой «Здравствуйте, я бы хотела купить пианино» разраслась до «Здравствуйте. Я ищу большое старинное пианино, желательно Плейель или на худой конец Бехштейн, отреставрированное или в очень хорошем состоянии, и за не самую высокую цену». Это позволяет сократить до минимума дискуссию на тему «а почему бы вам не купить рояль» и «у нас как раз тут есть по случаю недорогая Ямаха». Дядечка-реставратор оказался очень симпатичным, но, к сожалению, единственное, что он мне мог предложить – это соверщенно роскошный Плейель Р1, из которого вынули всю начинку и который мог бы стать моим за 8 000 евро где-то через полгода. Я очередной раз повздыхала и мы на этом распрощались, пообщав подумать. Не то чтобы я очень спешу, но вот покупать инструмент, даже не зная, какой у него звук, в надежде на профессионализм реставратора, которого я вижу первый раз в жизни.... И к тому же цена... За 8 000 евро можно столько всего купить! Страшно даже подумать, что можно купить за эти деньги полезного и необходимого в хозяйстве. Например, хвост от моей машины. Хотя, если подумать, зачем мне хвост от моей машины? Ну ладно.
День уже клонился к вечеру и, совершив быстрый почетный круг по центру Перигё, мы выдвинулись в направлении последнего пункта назначения на сегодня – замка Мас де Монтет, в котором и жили до понедельника.

.

Замок Мас де Монтет

Вид из окна нашей комнаты на парк

Это один из самых красивых замков Белого Перигора (так называется часть, которая граничит с департаментом Шарант). Он начал строиться в XV веке и пережил множество реконструкций. В ХХ веке в нем открыли гостиницу и ресторан, которые очень любил президент Миттеран – он сам родом из этих краев и часто останавливался в замке во время отпуска и даже устраивал здесь пленарные заседания кабинета министров. Нам не очень повезло: миттерановские аппартаменты были уже зарезервированны какими-то американцами на интересующие нас даты и нам пришлось довольствоваться вторым по размеру номером (всего их в гостинице 10). Сейчас замок принадлежит двум англичанам, которые купили его в 2000 году и потратили 3 года на полную реставрацию всех помещений. Мне очень понравилась мебелировка – вольная смесь викторианства и готики, но в целом очень красиво и, главное, уютно. Для меня в интерьерах самое главное – это возможность рассматривать предметы декора, чтобы глаз постоянно за что-то цеплялся и была пища для воображения. Именно поэтому я довольно быстро начинаю тосковать в стандартных белостенных помещениях с геометрическими креслами и диванами, где я обычно чувствую себя либо пациентом в операционной, либо рыбой в морозильнике.

Наш номер

После ужина в совершенно изумительном ресторане, шеф-поваром к котором работает один из владельцев замка (раньше он был остеопатом а потом переквалифицировался в повара и теперь является законным членом ассоциации лучших кулинаров Перигора) мы пошли отсыпаться в широченной кровати с балдхином на витых деревянных стойках и богатой резьбой.

Кровать

Следующий день начался с суровых испытаний за завтраком. В небольшом уютном зальчике, который нам показали накануне, не было ни души. Сервировочный стол был завален разнообразными круассанами, шоколадными слойками и слойками с изюмом, горячими хлебцами, всяческими йогуртами, джемами, фруктами, копченостями и прочим и прочим, на столах стояли стаканы и чашки, но при этом даже после трех кругов по комнате я не смогла отыскать ни фруктовых соков, ни кофе. Нашла только молоко и минеральную воду. Затем меня озарило: горка с апельсинами и странный агрегат навели меня на мысль о свежем апельсиновом соке, а в маленьком помещении, отгороженном занавеской, я нашла бойлер с горячей водой и загадочные приспособления для заваривания кофе: в них надо залить воду, немного подождать, после чего отдавить молотый кофе чем-то вроде пресса на дно резервуара и все это пить. Если свежий апельсиновый сок заслуживает всяческих похвал, то кофе был на любителя – очень слабенький. Следующие дни я пробавлялась чаем.
После завтрака первым делом у нас было намечено посещение очередного магазина пианино. На это раз у меня была изначальная уверенность, что отсюда я не уйду с пустыми руками. И действительно: уже в первом экспозиционном зале, при виде всех этих сверкающих инструментов в идеальном состоянии и тщательно настроенных, у меня возникло чувство что здесь работают серьезные люди, которые действительно любят свою работу и уважают себя и клиентов.
На входе нас встретила очень приятная дамочка, которая, едва выслушав мою тираду, ласково улыбнулась и сообщила, что нам повезло у них есть именно то, что я ищу. Она проводила нас в мастерскую – тоже очень светлую и чистую, в дальнем конце которой стояло ОНО, пианино моей мечты. Обговорив цену и условия доставки, что заняло всего полчаса, мы вышли на улицу счастливыми владельцами Плейля модели Р3 1932-го года выпуска, когда фабрика Плейель достигла своего апогея и выпускала одни из лучших иструментов в мире.
Дальше дорога лежала через уходящие за горизонт виноградники в Коньяк, где мы остановились пообедать и заодно экипировать мужа, который почему-то не взял с собой никакой теплой одежды, что при минус шесть за бортом и очень холодном ветре засталяло бедного Вина дрожать, как осиновый листик, несмотря даже на солидные жировые прослойки, которые он ласково называет «социальным успехом».
Сам городок очень красивый, со множеством симпатичных белых домиков с фахверковыми стенами. Боже мой, пришлось искать это в словаре, вот я дожила: многие чисто французские понятия у меня в голове никаких ассоциаций с русскими терминами не имеют, потому что в российской реальности просто не существуют. Вот как объяснить что такое «фахверковый»? Это типа когда вы строите дом и сначала возводите структруру из балок с квадратным сечением, а затем заполняете свободное пространство тем, что подвернется под руку: камнем, кирпичем, глиной, крупной галькой... В итоге получается вот так:

Домик в Коньяке

На вечер было намечено празднование дня рождения мужа. Я договорилась с хозяином замка чтобы нам оставили хороший столик у окна и приготовили праздничный торт со свечками. Начали мы с распития бутылки шампанского в главном зале, после чего к девяти вечера плавно переместились в ресторан. Закончили ужинать где-то к полуночи после чего опять перешли в салон, где достойно завершили вечер дегустацией коньяков.

Я и Вин

Как было тяжело просыпаться на следующее утро, кто бы знал! К тому же нам предстоял напряженный день: разработанная мужем программа культурных визитов была обширна и весьма познавательна. Сначала мы заехали в Бержерак, откуда отправились на осмотр аббатства Кадуин.

Аббатство Кадуин

Затем мы продложили в направлении Рок-Гажака, где жили те самые знаменитые троглодиты. В принципе ничего старшного в трогладитах нет, просто они строили свои дома в скалах, порой используя складки местности, порой выбирая горную породу. В результате получались очень красивые деревушки вот такого типа:

Рок-Гажак

По дороге мы еще останавливались в нескольких красивых местах, но времени на детальные осмотры уже не было, потому что в числе прочего мы хотели заглянуть в пещеры с наскальными рисунками, которыми славен Перигор. Самые знаменитые из них – гроты Ласко, Комбарель и Фонт-де-Гом. В Ласко теперь туристов не пускают, вместо оригинальной пещеры всех отправляют в ее копию, построенную рядышком, поэтому мы решили податься в Комбарель. Нам опять крайне повезло: мы приехали как раз перед началом последней экскурсии и были единственными посетителями. Так что у нас получилось что-то вроде частного визита. Мне совершенно непонятно, какая сила толкала наших далеких предков на подобные подвиги: забираться ползком на сотни метров в глубину пещеры, с риском встретить горного льва или медведя, и потом, в лежачем положении при свете прототипа масляной лампы вырезать в скале портреты животных... В любом случае результат впечатляет. Я так рисовать не умею, это точно.

Наскальные рисунки в пещере Комбарель

Пещера Ласко

Когда мы вышли из пещеры, где Вин демонстрировал свой нонконформизм и пытался втайне что-то фотографировать (строго запрещено!), за что получил строгий выговор от тетеньки-экскурсовода и пинок от меня в довесок, на улице уже стояли сумерки, температура падала ниже нуля, а до нашего места проживания еще оставалось много-много километров по узеньким дорожкам, которые скорее напоминали трассу для бобслея. Так что в гостиницу мы вернулись довольно поздно, голодные, усталые и набитые под завязку впечатлениями. Для меня это всегда проблема: конечно же, хочется все-все посмотреть, но в итоге в мозгах замешивается такая каша, что потом, когда я разбираю фотографии, приходится постоянно приставать с вопросами к Вину: «А это что такое? Где это было? Я уже ничего не помню». Хорошо, что у мужа память, как у слона и он мне подробно рассказывает, что я видела. Вот несколько фотографий из этой серии.

Бейнак-Казенак

Парк с белыми лебедями

По дороге из Коньяка в Риберак

Вечером по сложившейся традиции мы первым делом отправились в каминный зал выпить аперитивчику. Американцы уже уехали и в зале мы были одни: робкие фрацузы иногда заглядывали в дверь и тут же давали задний ход. Поэтому я, не рискуя вызвыть зубную боль ни у кого, кроме стойкого и привычного ко всему мужа, мучила рояль исполнением народных английских песен типа «Йестердэй» и «Лэди ин ред» (ноты лежали на рояле).
Затем мы переместились в ресторан, где в течении двух часов кряду были вынуждены слушать разговор двух французских супружеских пар за соседними от нас столиками. Ситуация нас крайне веселила: представьте себе, что вы находитесь в замке, где самые дешевые комнаты начинаются от 150 евро. Это на чердаке. И дальше растут до 500. И вот вечером вы идете ужинать в ресторан, где условное меню стоит 50 евро. Без сыра, вин и десерта. На человека. И вот вы заказываете это сокращенное меню и берете к нему бутылку самого дешевого розового вина, какое только есть в обширной винной карте. Я не против розового вина – оно изумительно подходит к жареным на барбекю сосискам летом в обед, когда на улице тридцать пять градусов. Но вот зимой вечером в хорошем ресторане... Это, как бы сказать, очень странно. Это настолько странно, что даже наводит на разные мысли. Но не это главное. Вот сидят они, значит, и попивают свое розовое. И при этом рассказывают, какие у них винные погреба. Как они у них под завязку набиты лучшими винами Бордо начиная 1945 года. И длится это в течении двух часов и больше. Как два мальчишки, которые хвастаются, у кого сопли гуще. Очень громко. Взахлеб. В мельчайших подробностях. При этом пьют розовое и очень экономно, чтобы растянуть наподольше. И объясняют друг другу, что розовое они здесь и сейчас пьют исключительно потому, что их жены предпочитают белое, а они сами красное, поэтому розовое является как бы компромиссом по цвету. А в это время официант стаскивает на наш стол содержимое винного погреба замка: сладкий Мобазийяк к фуа-гра, сухое белое к рыбе и сухое красное к сырам. После чего появляется с бутылкой Хеннеси 1966 года (это когда муж родился). А два старпера за соседними столиками в это время не на шутку увлечены описаниями своих винных коллекций. К концу ужина Вин отпустил какую-то щутку, я начала громко ржать, все четверо соседей на нас обернулись и тут наступила немая сцена: они увидели на нашем столике все, о чем они рассказывали весь вечер. Сцена длилась долго. Я опять начала ржать, потому что уж очень получилось выразительно. Ну и все выпитое тоже начало действовать, всяко понятно. Тогда наши соседи отвернулись, быстро прикончили остатки ужина и испарились со скоростью утренней росы в летний день. Мне понравилось.
Еще мне в этом замке очень понравилсь кошки. Их там было штук шесть, все девочки черные и один муж на всех – черно белый. Кошки непрерывно спали на всех креслах и диванах и еще их постоянно приходилось то впускать, то выпускать на улицу. В результате получалась такая атмосфера вовлеченности в замковую жизнь. Очень хорошая идея.
На этом наша эскапада закончилась, в следующий раз попробуем найти что-то такое симпатичное но уже в другой области Франции, в Бретани, например, или Нормандии. В любом случае, Франция настолько обширна и мноогообразна, что на наш век хватит и еще на много других жизней останется!