Вопросы интеграции

В чужой стране жить очень трудно. Комфортно, да, защищенно, уютно, в плане перспектив тоже гораздо интереснее, но все равно трудно. Потому что все равно, даже научившись говорить на местном наречии и слившись со средой до такой степени, что жители северных провинций подозревают в тебе южанку, а не иностранку (по характерному произношению носовых и некоторых других гласных), ты остаешься для них странным и абсолютно непредсказуемым существом.

Была такая история про буддистских монахов – что если один говорит «Эй!», то другой тоже отвечает «Эй!». Так вот, французы сколько угодно могут мне говорить «Эй!» - я все равно буду отвечать: «Чего?» В этом вся проблема. Ну не понимаю я, что означает их «Эй». Может быть это «Привет», а может «Поди прочь». Я не в контексте. В детстве я читала про Курочку-рябу и Идет бычок шатается. Как мне общаться с людьми, которые не пережили трагедии разбитого яйца и не боялись за бедного бычка, который вот-вот упадет?

Или вот считалки. Русская:

Эни-бэни
Раки-факи
Буль-буль-буль
Караки-шмаки
Дэу-дэу
Касмадэу
Бац

И французская:

Ам страм грам
Пик э пик э колеграм
Бур э бур э рататам
Ам страм грам

Совершенно разный ритм и скорость. Французской пока посчитаешься – все игроки от скуки позеленеют. Может, поэтому здесь дети особо и не играют? Я видела только игру в прятки. Салочки, казаки-разбойники, вышибалу, море-волнуется-раз, жмурки и прочее ни разу не видела. Как функционирует человек, у которого за плечами нет богатого опыта игры в казаки-разбойники? Который не провел бесконечные часы, прыгая через резиночку? Не играл в ниточку? Не имеет ни малейшего представления о «Я знаю девять имен ....»? Как вообще французские дети, у которых в языке нет точного соответствия между буквой и звуком, могут играть в «Я знаю девять имен...» и «Города»? И это не говоря о том, что у них никогда не было Чебурашки и Жадины-говядины. А был ужасный Титин из комиксов.

Да вот, о комиксах. Меня даже простые иллюстрации к детским книжкам порой раздражали, а они выросли в полной уверенности, что текст – это пояснение к картинке. И теперь удивляются, почему население не умеет читать и писать. Но это лирическое отступление.

Про язык вот тоже тема особая. Я до сих пор точно не знаю, где проходят границы между между нормативной и ненормативной лексикой. В телевизоре употребляют все подряд и вперемешку. И как теперь бедному иностранцу правильно расположить по степени нарастания ненормативности все многообразие синонимов, которые лежат между нормативной «проституткой» и абсолютно ненормативной «б....»? Хоть бы какое пособие на эту тему выпустили, что ли.

Или фразы из фильмов и книг. Когда я говорю « Приходи вечром на сеновал» или «Если у общества нет цветовой дифференциации штанов, значит, у него нет цели» - все сразу понимают, о чем речь. То есть всем ясно, что ни к сеновалу, ни к штанам эти фразы отношения не имеют, а подразумевается нечто гораздо большее, на объяснение чего ушли бы длинные параграфы текста. То есть имеет место некий шорткат. Когда я представляю себе, сколько таких шорткатов проходит мимо меня в процессе общения с французами – мне хочется начать грязно ругаться. Люди смеются, а я их удивленно разглядываю. Как тихая идиотка. И спрашивать, что все это значит – это нарываться на получасовой пересказ фильма. И то если собеседник вежливый и действительно хочет тебе помочь.

Зато есть и плюсы. Так, например, у меня складывается дутая репутация человека с очень большим словарным запасом и умеющего красиво и нестандартно излагать. Хотя все мое изложение – это адаптированный перевод русских метафор, а слова приходится смотреть в словаре, куда редкий француз заглядывает. Например, недавно меня очень хвалили за знание слова «опадающий» (которое в противовес «вечнозеленому»). Кто бы мог подумать!

Тему языка можно развивать до бесконечности, потому что здесь куда ни кинь – всюду клин, и нужно вырасти в языковой среде чтобы понимать все оттенки и нюансы речи, поэтому перехожу к следующему пункту. Меня постоянно раздражал этот вылезающий отовсюду французский социализм, пока я не поняла, что им в школе никто не объяснил что социализм – это всего-навсего переходный этап к коммунизму! Они просто не в курсе! И про частную собственность на средства производства (имеется в виду ее полная отмена) они тоже не знают. Их социализм заканчивается там, где начинается личная выгода. Есть у меня знакомый – убежденный социалист. Очень переживал за поражение Сеголены Рояль и все такое. Что не помешало ему поинтересоваться у моего мужа, какие есть способы продать акции в Америке, избежав налогообложения во Франции. Очень его этот вопрос волновал. Напоминает анекдот: Международная конференция пофигистов. Журналист берет интервью у участника: - Скажите, вы пофигист? - Да, пофигист! - И это значит, что вам все-все пофигу? - Да, все-все пофигу. - А вот денежки вам тоже пофигу? - Вот этого не надо! Денежки мне не пофигу! - Ну как же, тут неувязочка получается.... - А мне пофигу ваша неувязочка! А так в целом он социалист. Когда не надо платить налоги. Интересно, если бы он узнал, что на заключительном этапе социализма вообще никаких акций не будет – стал бы он разводить свою маниловщину? Но я теперь во все эти дискуссии не ввязываюсь: зачем расстраивать людей? Пусть себе живут со своими неувязочками...

Но дело тут даже не в разнице школьных программ – хотя меня и удивляет всегда, как можно, проводя в школе целые дни с утра до вечера, выучить в три раза меньше по сравнению с нашими советскими пятью-шестью уроками в день, а еще и в снисходительности к оценкам. У них тут двадцатибалльная система. Если принять во внимание, что уже в мое время в школе никому колов не ставили, то их десятка находится где-то на уровне нашей двойки с минусом. А пятнадцать считается хорошей оценкой. Я не понимаю, как может тройка быть хорошей оценкой и как можно искренне хвалить ребенка за тройки. И как будет по-французски пять с плюсом. Поэтому о своих школьных отметках я всегда скромно умалчиваю, все равно ведь не поймут. Еще больше меня удивляет метод оценки достижений учеников. Как-то раз муж меня буквально огорошил рассказом про своих стажеров. После года стажировки и работы над согласованным с кафедрой проектом, студенты должны его представить экзаменаторам. При этом на защите может присутствовать представитель фирмы, в которой проходила стажировка, обычно это руководитель проекта. Так вот, студенты просили своих руководителей не присутствовать на экзаменах, потому что это ведет к снятию одного балла! То есть считается, что если руководитель проекта пришел на экзамен, чтобы поддержать своего подопечного – это значит, что стажировка проходила в тепличных условиях и студенту не пришлось преодолевать каки-то особых трудностей! А идея рассматривать присутствие руководителя проекта как доказательство способности студента устанавливать хорошие деловые отношения с сотрудниками никому не приходит в голову. Полный бред.

Вот еще пример с общественными отношениями. Моя соседка говорит, что мне очень повезло: большая часть жителей нашей деревушки со мной не только здоровается, но и вступает в разговоры. А вот ее племянница, чистокровная француженка, поменяла лет двадцать назад место жительства – и до сих пор НИКТО из коренных жителей не удосужился сказать ей «Здравствуйте». Для меня такая ситуация выглядит очень странно: я представляю себе нового дачника в подмосковном садовом товариществе: все же старожилы мигом сбегутся на него посмотреть, хотя бы и из чистого любопытства. Вполне возможно, что моя успешная интеграция случилась именно потому, что я не знала об этой традиции игнорирования новичков и не боялась болтать со всеми почем зря. Так что местные начали со мной разговаривать просто от неожиданности, а потом все как-то само пошло.

Еще тут есть табу на богатство. Богатым быть чуть ли неприлично. Зарабатывать хорошие деньги тоже неприлично. Люди свои доходы держать в строжайшем секрете. Вопрос про уровень зарплаты приравнивается к вопросу о сексуальных предпочтениях – и про сексуальные предпочтения расскажут охотнее. К нам у окружающих отношение очень прохладное – мы уже давно намертво попали в категорию богатых. Хотя если смотреть объективно: да, доходы у мужа побольше будут чем у среднего француза, но при этом начинать ему пришлось с нуля, безо всякого стартового капитала. Да, мы купили дом, на который точили зубы все наши деревнские, потому что для них цена казалась очень высокой, но не следует забывать, что из пятидесяти жителей Монтастрюка ни один никогда не купил недвижимости. Все ее унаследовали или получили в подарок от родителей, которые тоже в свою очередь ее унаследовали от бездетных тетушек и дядюшек, в то время как мы должны ежемесячно выплачивать кредит. Да, мы постоянно путешествуем, но при этом мы не приглашали на свадебный банкет двести человек. Да, у мужа приличная зарплата – но при этом у него четырнадцатичасовой рабочий день. То есть у нас просто другой стиль жизни и другие приоритеты.

Ну и так далее и так далее. Каждый день узнаю что-то новое, интересное и странное. Но, несмотря на некоторые трудности, мне этот процесс продолжает нравится. Потому что все равно плюсы перевешивают все минусы. И еще: за восемь лет жизни здесь я научилась совсем не бояться полиции!