Кено. Объяснение метафор

      Вне пространства и времени, сбился с пути
      Человек – ноздри в пене, сломавшийся взор,
      Незаметней пылинки, огромней зари,
      И пытаясь руками нащупать простор,

      Впрочем, несуществующий... «Но посмотри –
      Кто-то скажет, – а в чем же метафор значенье:
      Незаметней пылинки, огромней зари,
      И зачем эти ноздри вне трех измерений?»

      Если время назвал я, его еще нет,
      Если место назвал, исчезает оно,
      Если я говорю «человек», то в ответ
      Мне звучит: он умрет или умер давно.

      Если я говорю о пространстве, то в нем
      Появляется бог, чтоб разрушить его,
      Если слышу молчанье, то ночью иль днем
      В том молчанье другое ревет божество.

      Эти боги как демоны... Всюду они!
      Лица пеной покрыты, дымящийся взор,
      Незаметней пылинки, огромней зари,
      И пытаясь руками вцепиться в простор,

      Впрочем,  несуществующий...  «Но посмотри, –
      Кто-то скажет, – а в чем же метафор значенье:
      Незаметней пылинки, огромней зари,
      И зачем эти лица вне трех измерений?».

      Если «боги» сказал я, то лишь потому,
      Что незримо они покрывают моря,
      Что полет их бессмертен, что свет или тьму
      Наполняя, они над землею парят;

      Что живут они, скрытые, в недрах земных,
      Благотворным дыханием их напитав;
      Что руда, минералы и уголь – от них.
      И подвластен им рост и деревьев, и трав.

      Это боги иль демоны? Рядом, вдали,
      Всюду – ноздри их в пене, дымящийся взор,
      Незаметней пылинки, огромней зари,
      И пытаясь руками вцепиться в простор,

      Впрочем, несуществующий...  «Но посмотри, –
      Кто-то скажет, – а в чем же метафор значенье:
      Незаметней пылинки, огромней зари,
      И зачем эти руки вне трех измерений?»

      Нет, то демоны! Этот вверху, тот внизу;
      Есть у дня своя ночь,  есть у ночи свой день,
      У добра – свое зло, у молчанья – свой звук,
      И у каждого дерева есть своя тень.

      Это все отраженья, все образов рой
      Негативных, что мчатся к черте бытия,
      Уводя в пустоту свой бесчисленный строй
      И для истины каждой подобье творя.

      Но не бог и не демон, то сбился с пути
      Человек – ноздри в пене, сломавшийся взор,
      Незаметней пылинки, огромней зари,
      И пытаясь руками нащупать простор,

      Впрочем, несуществующий... Бродит он там,
      Но не так уж огромен, не так уж он мал,
      Слишком мускулов много, и каждый устал,
      И наступит покой, когда Вечности храм
      Распахнется, чтоб вечным пришелец в нем стал.