Ода Элвису

Казалось бы: мелкая шмокодявка, два кило с клеткой, а как приворожил! Смотрит яхонтовыми глазами, пристально, прямо в душу смотрит. Мяукает. Нет, не мяукает. Тот тихий писк, который он издает, мяуканьем назвать язык не поворачивается. Деликатный такой писк, как лапкой по уху трогает: Мяу? Привет, это я, Элвис. Ты что делаешь? Пойдем, поиграем? Или хочешь я у тебя на плече полежу? Ложится на плечо, передние лапы на спину свесит, носом в ухо тычется: ты моя. А я твой. Про когти он еще не знает, что ими можно царапаться. Думает, только чтобы по деревьям лазить. Или мышей ловить. Сегодня у нас конфирмация: Элвис поймал свою первую мышь. Настоящую. Игрушечных у нас по дому разбросано – не счеть. Главное, чтобы мышь была в перьях, мышей без перьев он выбраковывает, даже если они заводные. А сегодняшняя, живая, привела его в растерянность: что с ней делать? У него нет опыта поколений. Все его предки жили в питомниках и выходили только на выставки. А старшего товарища, Миста, под рукой не оказалось. И я тоже ничем не помогла: ну как я могу показать Элвису, что мышь можно есть? Пришлось ее отпустить на волю. Ускакала, серая. До соседского кота. Тот про мышей все знает.

Уже неделю как Элвис имеет свободный выпас на улице, без поводка. Я боялась и тряслась, как девственница перед брачной ночью: а вдруг сбежит? Машины! Лисы! Медведи! В природе столько опасностей! Но нет. Он от меня ни на шаг. Куда я – туда и он семенит. Открыл для себя деревья. Думает, наверное, что попал в джунгли. Сначала у него крышу снесло. Разгонялся и взлетал на верхушки белкой, спускался, как норвежский породистый: головой вниз по спирали. Доказал принадлежность к избранным! С водой, правда, не очень: не верит он в то, что норвежские – водоплавающие. Так, лапу помочит в пруду, понюхает, встряхнется, и опять на дерево.

Миста он все-таки доокучил. Переборол естественную неприязнь старожилов к понаехавшим. Действовал тактично, но упорно: проход боком, танец “заяц-попрыгаец” по кругу, падение на спину, акция “поцелуемся?” и ретироваться в случае опасности. Мист не выдержал, раздобрел, обрел вторую молодость и теперь за мелким ходит пастухом: тоже волнуется, наверное. На пальму они вместе лазают. Каждый со своей стороны. Пальме это не на пользу, зато каждый вечер у нас бесплатное кино. Мы сидим в креслах на лужайке и ржем, как ненормальные, глядя на это буйство кошек.

На него только посмотришь – он уже урчит. Даже гладить не надо. Чесаться обожает. Вытаскивает из своего тазика с причиндалами щетку-пуходерку и смотрит то на меня, то на нее. И в хозяйстве полезный. Извел в доме всех мух и пауков. За мух я рада, а вот с пауками пока непонятно: они вроде к деньгам?

С Самым Главным Котом отношения пока не выстраиваются. Он его охмуряет, как может, но безуспешно. Вин стоит на том, что Элвис – мой. Не знаю, как его переубедить. Правда, надежда еще есть: днем Элвис спит рядом с Вином, может,   тттттттттттттттттттттт потихоньку притрутся?

Вот эти “т” напечатал Элвис. Я решила не стирать: пусть лучше “т” печатает, чем провода от монитора грызет. Оно безопаснее.

Когда я думала о подарке на свой день рождения, я выдвигала к нему требования: чтоб был на виду, чтоб был полезным, и чтоб радовал глаз. Элвис всем этим требованиям полностью удовлетворяет. А Вин молодец: подарок получился просто роскошный, я сама себе завидую.