Из современной французской поэзии

Одно из самых нежных воспоминаний ранней юности – сборник стихов французских поэтов издания 1973 года. Там я нашла Раймона Кено, Анри Мишо, Жана Тардье и Рене Шара (которого я так и не поняла, может, просто надо еще подрасти?).

Книжка эта принадлежала моей двоюродной сестре, которая училась во французской спецшколе а потом в Мориса Тереза, а потом уехала вместе с ней в Америку.

Я пыталась как-то купить ее переиздание на Озоне, но в тот момент они перестали отправлять товары за границу, и мне осталось только облизываться.

А этим летом я вдруг решила погуглить ее в интернете, и ровно то же самое издание, в той же суперобложке, и даже в такой же степени помятой и местами надорванной, обнаружилось где-то в Самаре (или может быть в Уренгое), и тогда моя дорогая отважная Галочка согласилась помочь мне обзавестись желанным, то есть оплатить книжку и доставку в Москву, а потом еще ходила своими личными ногами на почту – забирать и отправлять мне во Францию.

Так мы с книжкой воссоединились после тридцатипятилетней разлуки.

Анри Мишо – прекрасно-безумный, открываешь с любой страницы и начинается:

Парпуя – животное, снабженное тяжелым подгрудком; глаза ее, с красными прожилками, в основном у краев, кажутся мучнистыми, цвета жареной спаржи.
Зрачок защищен. Это сеть темных сосудов, которая состоит, как правило, из трех долек, из трех треугольников.
Зрачок этой твари преображается в зависимости от того, кто ее наблюдает, и от меняющихся обстоятельств. Но в отличие от кошачьих свет для него вполне безразличен; глаза изменяются скорее под действием впечатлений; размером же они примерно с ладонь.
Согласно Астрозию, современнику Евклида и единственному путешественнику той эпохи, имеются сведения, что парпую приручило племя банто. Люди банто полагали, что звуки “е” и “и”, имевшиеся в языках всех известных в то время народов, свидетельствуют о слабости этих народов.
Но сами они, переженившись на женщинах ирои, утратили свои воинские доблести и свое диковинное наречие.
Парпуя – нежная тварь. Они выдрессировали, изощрили ее. Отдельные парпуи способны битый час играть таким образом глазами. Не надоедает их наблюдать; “точно живые пруды”, говорит Астрозий. Они изумительные актрисы. После часового сеанса они начинают дрожать, и их закутывают в шерсть, ибо под густым своим мехом они очень потеют, а это для них небезопасно.

(из сборника “Мои владения)

Раймон Кено (1, 2, 3, 4, 5, 6)

Городская крыса.

Городская крыса
отправилась в путь,
в деревню,
на воздух,
чтоб там отдохнуть
у своей родни – небогатых крестьян,
мечтающих старость свою обеспечить
и зерно собирающих за граммом грамм,
зерно, которое кот ожиревший
у них отнимает,
и сам
его пожирает, и сыт он, и пьян,
и уж так получилось у этих крестьян,
что старость свою они обеспечить не могут,
несмотря на все их старания;
и столкнувшись с такой любопытной системой
социального страхования,
городская крыса, имеющая образование,
удивилась
и стала зерно пожирать с удвоенной силой,
и прекрасно отпуск свой проводила
в уголке живописном нашей Франции милой,
недалеко от швейцарской границы.

Жан Тардье.

Колдунья дает советы

С наступленьем рассвета
воздержитесь от смеха.

Не слушайте, что говорят
деревья… а также эхо.

Ночью в темном лесу
имя свое называть
упаси вас боже.

Не якшайтесь с дождем
и со снегом тоже.

И не вздумайте распахнуть
ставни, когда вы дома,
чтобы к вам в окно
не смогли заглянуть
звезды, с которыми вы незнакомы.

Вы просили совета и полной мере
получили его: он вам пригодится.
Осторожность и недоверье!
Неизвестно, что может случиться.