Corpus linguistics

Corpus linguistics is the study of language as expressed in corpora (samples) of "real world" text.
Corpus linguistics proposes that reliable language analysis is more feasible with corpora
collected in the field in its natural context ("realia"), and with minimal experimental-interference.

С нескрываемым ужасом наблюдаю дискуссию (ака срач), развернувшуюся вокруг высказываний Гусейнова.

Не могу молчать.

Потому что все правы и неправы одновременно.

Я живу на стыке многих языков. Мой родной и нежно любимый – русский. На нем я пою, вижу сны, разговариваю с котиками.

Мой второй и уже почти родной – французский. На нем я пою, вижу сны и разговариваю с котиками.

Мой язык интернационального общения –английский. На нем я пою, вижу сны, и разговариваю с котиками.

Мой очень любимый язык – итальянский. На нем я пою, разговариваю с котиками и мужем, читаю вывески и инструкции, и короткие заметки в Фэйсбуке и Инстаграме.

Мой не очень любимый, но необходимый язык – испанский. На нем я иногда пою, иногда читаю инструкции и этикетки.

Мой часто встречаемый язык – окситанский. На нем говорит бОльшая часть местного населения, которая в возрасте 70+. Это совершенно удивительная смесь французского, испанского и итальянского, очень звучная, очень наполненная фонически, это язык, где произносят все без исключения буквы, если вы приедете к нам и начнете спрашивать дорогу согласно французским правилам произношения – вы рискуете закончить свои дни в какой-то пещере, куда если кто и забредает, то лишь медведь, да и то редко.

Есть язык окраин больших городов. Он фонетически напоминает алжирский или тунисский, там масса слов, которые к французскому никакого отношения не имеют, но если вы его не понимаете – вы уже прямо сейчас отсечены от огромного, яркого, быстро развивающегося слоя французской культуры. Можно быть снобом, да, но это ваша личная проблема. Я не живу в среде пригородов, но раз в месяц-два заглядываю в словари суб-культуры, чтобы не отставать от трендов. Это не вопрос про нравится – не нравится, это вопрос идентичности. Я во Франции или в вымышленной волшебной стране?

Есть сниженная лексика, и она совершенно прекрасна. Раньше я думала что русский мат это витиевато, я просто не знала как то же самое можно сказать на французском, но красиво.

Есть масса региональных диалектов, между севером и югом здесь огромная разница в лексике, Эльзас – это вообще немцы, Бретань – кельты, баски… Нет, не будем про них, а то отделятся, и еще Каталония, она же не только в Испании, все же знают историю королевства Арагон, если каталонцы реально захотят мирового господства в рамках 1700-го года – они отхватят жирный кусок Франции, всю южную Италию, а такую мелочь как Корсику, Сардинию и Сицилию даже не заметят. 

Но всякий раз приезжая туда или сюда мы смотрим на вывески и топонимику, меню и акцент, это же все дико интересно, это живая история, вот она прямо перед нами, дотронься рукой – и у тебя уже новый мир на ладони. 

Я это к тому, что нет слов плохих или хороших, есть только слова в контексте.

И вот тут мы подходим к самому главному.

Если президент Французской республики начнет употреблять в публичном дискурсе фразы “мочить в сортире” его разорвут на сто миллионов мелких президентов на месте, он даже не сможет попрощаться с женой и любовницей.

Это не хорошо и не плохо, это просто так. У нас так принято. Верхи должны соблюдать правила, низы имеют право их рвать на кусочки как Тузик грелку.

В России можно говорить что угодно и как угодно, пока вы облечены властью.

А вот критиковать представителей власти за употребление сниженной лексики – нет.

Холоп должен знать свое место.

Гусейнов – холоп. Ему уже очень доходчиво объяснили про аулы, овец и жидов. Очертили ареал его будущей географии.

А те, кто будут мочить его в сортире – вне всякого сомнения носители великого русского языка.