Прелестности

Вы помните анкеты и эстафеты, которые мы заполняли в школе? Эти толстые тетрадки, в которых надо было отвечать на вопросы “Кто твой любимый мальчик?” и “Твой любимый стих?” Или просто надо было нарисовать картинку, желательно трогательную, с муси-пусиком, голубком, колечками и цветочками, и написать что-то приятное, в стиле “Если хочешь быть красивой – ешь побольше чернослива, и тогда в твоем желудке заведутся незабудки”. Или, если уж совсем ничего в голову не приходит (и этим страдали обычно мальчики) “Что пожелать тебе не знаю, ты только начинаешь жить, от всей души тебе желаю хорошим человеком быть” и вклеить вырезанного с открытки олимпийского мишку. Помните, да?

Мне повезло, у меня были отличные образцы, из которых я черпала безгранично и демонстировала высокую стпень оригинальности: альбомы моей прабабушки и маминой сестры, которая погибла в ранней молодости.

В прабабушкином альбоме, с толстой кожаной обложкой, пахнущей другой жизнью, какие-то поклонники писали каллиграфическим летящим почерком “Пишу в альбом тебе три слова, живи, люби и будь здорова” и даже иногда что-то по-французски. Это было великолепно. Засушенные фиалки и ромашки, росчерки автографов, виньетки и глянцевая бумага цвета старой сепии.

В альбоме маминой сестры, Эммы, все было очень прочувствованно. Никаких вырезанных с открыток зайчиков, все рисунки только от руки, с мельчайшими деталями, сколько я ни пыталась их перерисовать, даже скопировать через стекло – получалось не то и не так. А какие там были тексты! Стихи! Песни!

На солнечной поляночке
Дугою выгнув бровь
Парнишка на тальяночке
Играет про любовь

И про девушку с глазами дикой серны:

Девушку из маленькой таверны
Полюбил суровый капитан
За глаза пугливой дикой серны,
За улыбку, как морской туман.

Или вот эта:

У фонтана где растет каштан
Чернобровый Сашка-мальчуган
Перед Катей-девочкой стоит
Тихо ей на ушко говорит:
“Когда, Катя, вырастешь большой,
Мы тогда поженимся с тобой
Отращу я себе я для красы
Как у Ваньки-дворника усы”

Ну и самая вдохновляющая, которую я выучила наизусть:

Шаланды полные кефали
В Одессу Костя приводил,
И все биндюжники вставали
Когда в пивную он входил.
Синеет море за бульваром
Каштан над городом цветет
И Константин берет гитару
И тихим голосом поет:



"Я вам не скажу за всю Одессу,
Вся Одесса очень велика,
Но и Молдаванка и Пересыпь
Обожают Костю-моряка."



Рыбачка Соня как-то в мае,
Направив к берегу баркас,
Ему сказала: "Все Вас знают,
А я так вижу в первый раз."
В ответ достав "Казбека" пачку,
Сказал ей Костя с холодком:
"Вы интересная чудачка,
Но дело, видите ли, в том,



Я вам не скажу за всю Одессу,
Вся Одесса очень велика,
Но и Молдаванка и Пересыпь
Обожают Костю-моряка."



Фонтан черемухой покрылся,
Бульвар французский был в цвету.
"Наш Костя кажется влюбился,"-
Кричали грузчики в порту.
Об этой новости неделю
Везде шумели рыбаки.
На свадьбу грузчики надели
Со страшным скрипом башмаки.

К сожалению, альбомов этих у меня под рукой нет, раньше перевезти их сюда не получилось, а теперь, со всеми этими удивительными таможенными правилами, запрещающими вывозить из России антиквариат, они, скорее всего, окажутся выброшенными на помойку. Но вот что-то похожее удалось найти в интернете:

Картинка отсюда, там еще очень много фотографий по ссылкам вверху страницы, рекомендую!

И вот здесь – небольшой экскурс в историю девичьих альбомов.

Сплошные прелестности.