Дрессировка Элвиса на вострение ушей сработала: он теперь их вострит не только по команде, но просто так, на всякий случай.
Чем вызывает бурные приступы веселья в нашей среде.
Дрессировка Элвиса на вострение ушей сработала: он теперь их вострит не только по команде, но просто так, на всякий случай.
Чем вызывает бурные приступы веселья в нашей среде.
Вин сегодня склеил длинную часть лестницы. Установка на следующие выходные. Я уже дрожу, потому что у меня негативный опыт
Давно-давно, когда деревья были большие…
Нет, не так.
Давно-давно, когда я только приехала во Францию, со мной случился очень сильный культурный шок, разделивший мою жизнь на две части: до Рождества 1998 и после.
Дело было так: я прилетела в Лион, где меня ждал будущий муж, и откуда мы прямой наводкой отправились в Дижон, к его родителям. На следущий день состоялся праздничный ужин. Брат Винсента в то время работал в Кло-Вужо, заведовал там технической стороной погреба. Когда начали сервировать вино, я принялась отказываться, уверяя всех, что я сухое вино не пью, потому что оно кислое и невкусное. И это была правда: в те времена, как и подавляющее большинство населения бывшего СССР, я имела весьма смутные представления о винах: они были сухие молдавские, ужасные, но если добавить сахару и вскипятить, то вроде бы ничего, были сладкие кагоры, от которых на третьей рюмке отваливалась голова, были какие-то подделки под грузинские со вкусом загадочным, ну и всевозможные портвейны плодово-выгодные. Так что я пила в основном коктейли из Мартини и джин-тоник.
Добрый Вин не протестовал и ни в чем меня не убеждал, а просто взял и налил чуточку Кортона и предложил лизнуть. Я лизнула. У меня началась вторая часть жизни, которая “после”.
Если бы у меня были дети, я бы им рассказывала историю про то, как на нашей свадьбе мы пили Романе-Конти, и они бы потом рассказывали это своим детям, уже как легенду. Вы знаете, сколько стоит бутылка Романе-Конти хорошего года? Я так даже знать не хочу. Особенно когда его не бутылка, а две дюжины. При этом гости на свадьбу отбирались по одному принципу: смогут оценить Романе-Конти или не смогут. Это такой тест. Правда, было два исключения: сестра Вина, у которой полностью отсутствуют вкусовые рецепторы, отвечающие за распознавание вин, и жена его брата, которая никогда не пила ничего кроме диетической кока-колы. Но не пригласить их было бы сложно, поэтому все махнули рукой и стыдливо отводили глаза, дабы не видеть такого издевательства над ценным продуктом.
Первая наша с мужем совместная вылазка за пополнением винного погреба случилась следующей осенью, в Жевре-Шамбертен. Владелец виноградника разливал по стаканам вино, поднимаясь от хорошего к лучшему, пока не дошел до 1er Cru. Мы принюхались и зажмурились. Согласно покивали. В этом месте дедуля сделал замечание, которое возмутило во мне ту часть, которая отвечает за равество и братство: “Вот это вот вино я вам рекомендую начинать пить лет через десять-двенадцать с теми, кто понимает. Не предлагайте его незнамо кому. Они скажут: “Да, неплохое винишко”. Вам будет очень неприятно это услышать”.
Ну что вам сказать. Прошло тринадцать лет. То вино уже выпито. С теми, кто понимает. Потому что дедуля был прав. Хоть и недостаточно демократичен.
Бывают такие дни, когда всякие попытки вступить в контакт с разумным представителем вида хомо сапиенс сапиенс, проживающим с тобой под одной крышей, разбиваются о непреодолимые препятствия. До такой степени, что впадаешь в панику и начинаешь сомневаться, не забыл ли случайно родной муж свой врожденный фарнцузский, или же (и это еще страшнее) у меня образовалось редкое психическое расстройство, при котором мне кажется, что я изъясняюсь на языке Верлена, а на самом деле говорю на русском с рязанским акцентом, и что меня теперь ученые заберут в клинику для опытов, где я послужу материалом для десятка докторских и сотни кандидатских.
Все началось с того, что я попросила мужа спилить сломавшуюся перголу, оставив только столбики на высоте полтора метра. Пока я рвала сорняк в другом конце сада, в том месте, гда находятся останки перголы бодро визжала бензопила, а когда я подошла посмотреть на результат, то обнаружила, что столбики почему-то исчезли. Отыскала мужа и спросила, где столики. Муж честно ответил, что он их выкорчевал. На мой вопрос, почему, ответил, что меня неправильно понял. Отправила мужа вкапывать столбики обратно, и при этом попросила навинтить на них решетку из квадратов 50-50, так, чтобы нижний край находился на высоте 50 см., а квадратов было четыре в ширину и три в высоту.
Муж согласился и отправился в мастерскую. Когда я туда заглянула четверть часа спустя, он занимался тем, что сооружал вертикальные ромбы.
На мой вопрос, при чем тут ромбы, ответил, что меня недопонял.
Ну и заключительный аккорд:
Это у меня галлюцинации, или тут только два полноценных квадрата, которые к тому же прямоугольники, причем нижний край находится на земле, и размер у них минимум 80 см?
Когда я задала мужу вопрос (см. выше) он ответил (см. выше), и что в середине и по краям можно натянуть проволоку.
ААААААААА!!!!!!!
Правда-правда.
Я не люблю готовить. То есть я готовлю, конечно, когда нужно, но воспринимаю это занятие скорее как потерю времени. Поэтому я с искренним сочувствием смотрю на женщин, которые проводят долгие часы на кулинарных сайтах в поисках нового, самого верного пути к мужскому сердцу, и каждый вечер вынуждены отвечать на вопрос “А что мы будем есть?”
Нет, я не говорю о тех женщинах, которые любят колдовать над кастрюльками, а о тех, для кого готовка – это ежедневная рутина, и у которых семья категорически отказывается питаться яичницей с кетчупом три раза в сутки семь дней в неделю.
В моей семье склонности и предпочтения распределились довольно удачно: вопрос “А что у нас на ужин?” обычно задаю я, а муж лазит по сайтам с рецептами. Моя мама считает, что это прямой путь к разводу, и считает так уже 13 лет. На самом деле это неправда. Правда совсем другая. Прямым путем к разводу стал бы мой отказ ездить за продуктами. К покупкам муж относится так же, как я к готовке, и даже хуже: он полагает, что если Юпитер хочет кого-то наказать, то отправляет его в супермаркет, прямиком в очередь на кассу. И держит там минимум десять минут.
Хотя с изобретением интернет-магазинов с доставкой на дом и эта возможность развода отпала. Можно жить спокойно.
И, кстати, а что у нас сегодня на ужин?
Этот год очень урожайный на яблоки, деревья стоят просто обливные, их ветки ломаются под тяжестью плодов.
Если бы не холод и постоянные дожди, можно было бы возить продукт на рынок и продавать в соседнем городке по понедельникам, красиво разместив по прилавку котов для привлечения внимания покупателей, и повесив табличку “экологически чистое”.
У меня растут грибы. Прямо на лужайке. Муж искренне считает их поганками и отказывается есть, невзирая на все мои уговоры и демонстрации. Не доверяет. Мне. Родной муж. Мда.
Поэтому я их кошу. Трактором.
В пятницу с утра в магазинах день престарелых. Дедули в костюмах и галстуках, с набриолиненными лысинами покупают свой жамбон у мясника, багет у булочника, пачку голуаза и лотерейный билет в табачном магазине, и фруктовую корзинку у кондитера, неспешно отсчитывая мелочь и обсуждая местные новости. Бабульки с безупречным перманентом и маникюром, в ортопедических туфельках и прооперированных венах придирчиво выбирают баранью ногу и жалуются на плохую погоду, которая не дает им выгулять внуков на окрестной природе. Отдельно стоящая группа старушек делится впечатлениями от занятий аквааэробикой. Одна начинает показывать какое-то из упражнений на суше и роняет пакет с помидорами, купленными в соседнем овощном магазинчике. Помидоры катятся по кафельной плитке, сверкая глянцевыми боками и перебивая своим свежим резким запахом аромат жамбона с петрушкой и чесноком.
Рыночная площадь огорожена переносным забором, на ней разместились грузовики с цирковыми аттракционами, из них доносится смех и музыка, на соседнем газоне пасутся ламы и зебры, и кто-то уже кричит в микрофон, призывая народ собираться на представление.
Продавцы носятся сломя голову, успевая при этом каким-то чудесным образом осведомиться о здоровье клиентов и их домочадцев, обсудить прогноз погоды на неделю и пожелать приятного денька.
Сегодня вечером дорога из Тулузы на юг будет забита автомобилями: горожане поедут в деревню навестить семьи, наесться до отвала жиго, приготовленного по прабабушкиному рецепту, сводить отпрысков на цирковое представление и подышать свежим воздухом.
Хорошей погоды им всем!
Вин развлекался с зумом.
Застенчивый (или закорзиночный?)
Неприступный
Задумчивый
Ушастый
Интересующийся
Или был в отпуске: напоминаю, что КОНКУРС на лучшую мозаику продолжается до 4-го августа, у вас еще есть время и шанс выиграть коробку конфет из тулузской фиалки!
Это история одной собаки, которая начинается очень грустно, но в конце принимает удачный для всех оборот.
История эта началась несколько месяцев назад, когда в Ланновке появилась брошенная псина, молодая, пугливая и агрессивная, черная, худая, гладкошерстная дворняга в ярко-зеленом антиблошином ошейнике.
Она решила самостийно поселиться у соседки, Симоны. Симона была крайне недовольна: у нее уже есть Джим, люксовая собака, как называют его соседи, люксовая потому, что, с точки зрения фермеров, породистая собака, требующая хорошего корма и ветеринара, которая не лает на чужаков, а, напротив, бросается к ним с целью облизать и заставить себя чесать за ухом и любить, является предметом роскоши. А к роскоши фермер не склонен, фермер во всем ищет пользу и выгоду, кормить лишний рот за красоту и дружелюбность считает городским извращением, а к горожанам относится как к лунатикам, которых тоже неплохо было бы полить гербицидом, заодно с розами и пионами, и на освободившееся место посадить капусту.
Изначально Джим рекламировался мною и планировался Симоной как рабочая собака, бордер-колли очень умны и легко дрессируются, но Симона, которая на момент появления Джима была озабочена скорее мужем-инвалидом и своим слабеющим зрением, оставила Джима расти, как цветок, и он вырос самостоятельно, самостоятельно же обучившись очень интересным с его точки зрения вещам: бегать за курами, зарываться под одеяло во время грозы и радостно скакать, когда хозяйка звенит ключами от почтового ящика, потому что это означает совместную прогулку до мэрии и обратно.
Сначала Джим соседствовал со старой собкой Симоны, Колиной, беспородным пушистиком в преклонном возрасте. Колина отличалась свирепым нравом и чутко реагировала на чужаков, снисходительно относясь к известным ей людям, но свой ценный охранный опыт Джиму не передала, или он не захотел его взять, теперь никто не знает, потому что Колина вскорости умерла от старости, и Джим стал единственным любимцем, преданным и нежным. Он добился права жить в доме, спать под кроватью, и заручился покровительством хозяйки, которая защищает его от обвинений в люксовости, утверждая, что он очень полезен в хозяйстве: однажды нашел сбежавшую из курятника курицу и загнал ее на место.
Эта предыстория в какой-то мере объясняет почему Симона была недовольна появлением приблудной собаки, и пыталась всячески от нее избавиться. Сначала посредством полевой почты все население окрестных деревень было оповещено о том, что имеется бесхозная животина, но никто не откликнулся. Судя по всему, собаку просто выкинули, да и к тому же раньше били: достаточно поднять руку, чтобы она сжалась в комок и начала затравленно рычать. И еще она несколько раз искусала Симону, когда та, по неосторожности и подслеповатости, приблизилась к ней на опасное с точки зрения собаки расстояние.
Затем к процессу избавления от непрошенного квартиранта был привлечен сын Симоны, Рене. Он сумел заманить ее в багажник своего вездехода, завезти подальше в горы и там высадить. Собака вернулась к Симоне пешком.
Тогда в ход пошел административный рычаг: Симона потребовала от мэра, чтобы тот привлек к процессу SPA (общество защиты животных, которое содержит питомники для брошенных кошек и собак), но мэр отреагировал, как всегда: пообещал и исчез со всех радаров.
Так прошло несколько месяцев. Собака тусовалась по деревне в перерывах между лежанием во дворе у Симоны, потихоньку осваивалась, и даже где-то как-то социализировалась. То есть больше не скалилась и не рычала, перестала поджимать хвост при каждом звуке, и даже начала иногда им вилять. Никто не знает, где она кормилась, возможно, охотилась на мелкую живность, возможно, подворовывала из мисок местных.
Апофеоз истории случился на прошлой неделе, когда мы болтали с Симоной, поджидая передвижную булочную. Симона принялась рассказывать мне о встрече с нашей другой соседкой, которая недавно переехала в Париж. Она была в Ланновке на выходные, и отправилась на прогулку вокруг холма, прихватив с собой Джима. На обратном пути она остановилась перекинуться парой слов с Симоной и поинтересовалась, что это за новая собака бегает по деревне. “Это Колина” – ответила Симона. “Ее зовут Колина. Это моя собака”.
Если бы каждый мог заниматься тем, что ему нравится
и если бы каждому нравилось хоть что-нибудь
и если бы это что-нибудь было добрым и красивым
то мы жили бы в раю.
Стопудово.
Обеспечен.
Вчера домыла тумбочки, которые идут в комплекте к кровати, на которой родилась моя свекровь, пусть они теперь пару дней посохнут, и можно будт красить все вместе оптом.
Краска уже есть, вся мебель будет бело-бордовая, под цвет мрамора на тумбочках.
С бело-синим паркетом будет неплохо, мне кажется.
Каждый день идут дожди, выпадает от одного до трех сантиметров осадков, под ногами хлюпает, мокрые кустарники и деревья клонятся к земле и перекрывают собой аллеи, улитки и слизни празднуют и буйствуют, но если не приглядываться, то можно подумать, что все в порядке.