У мясника

За прилавком – дедуля, рукава закатаны по локоть, вид устрашающий, но местами добродушный. Перед ним – стайка завсегдатев.

- Да, а вы видели этого, который недавно приехал? Он только по-английски, по-нашему вообще ни бум-бум. Говорят, какой-то профессор, сюда на пенсию.
- Да я вот тоже ни слова по-английски, но это не мешает мне разделывать говядину!
- Кстати, на тему говядины. Не найдется ли у вас хорошего антрекота?
- А вот как раз есть один. Вы сюда, сзади прилавка обойдите, посмотрите, какой красавец!
- Хе, сзади всегда дороже!
- Дениз, тебе скоро на кладбище, а ты все отпугиваешь мне клиентов! Говорил я брату, что не надо ему было на тебе жениться! Идите, идите сюда, не слушайте. Вам какой толщины?
- Ах, месье знает толк в говядине! Как готовить будете? На углях, в печке? На углях? Так вот вам и угли впридачу. Берите, не пожалеете.
- Да ты снег зимой продашь, Жан!
- Раймон, я тебе одну вещь скажу. Я за себя отвечаю. Я тут с шестидесятого года стою, когда ты еще пешком под стол ходил.  Если клиенту надо на углях – вот угли. Мяса надо – вот мясо. И какое мясо! Я эту корову сам на бойню водил. Туда отвел живой, обратно забрал…

В этом месте Жан поднимает к потолку антрекот и трясет им с каким-то особым значеним. – Вот так вот забрал!

- Это Рене корова, что ли?
- Да, Рене. Я ее сам… – И опять трясет антрекотом.

Итак, мы знаем, что это корова Рене. Что ее отвел на бойню Жан, который не говорит по-английски, но сорок лет в бизнесе. Даже как-то жалко ее есть. Почти как родная.